Главная » Копилка творчества » Сочинительства Войти
Разделы

- Актив клуба

- Контакты

- История альпклуба

- Вступить в Альпклуб МГУ

- Календарь событий

- Подготовка альпиниста

- Учебный план 2021-2022

- Расписание занятий и тренеры

- Рейтинг участников

- Положение о клубе

- Членские взносы

- Правила проведения альпинистских мероприятий

- Разрядные требования

- Отчёты о восхождениях

- Статьи, лекции

- Сочинительства

- Фото

- Видео

- Газета клуба

- Форум

- Группа ВКонтакте


Рассказ о сборах тюменской федерации альпинизма в Ала-Арче 2010

Паша Мазин

Рассказ о сборах тюменской федерации альпинизма в Ала-Арче 2010

Брат уже который год говорил - Ала-Арча зимой - это во! это мол да! а Кавказ это фу и снега - попой жрать. А прошлой зимой еще и диск в машине завел с песнями Сан Саныча, так что на этот новый год деваться было уже некуда. Пришлось покупать билеты. Будучи третьеразрядником и, соответственно, человеком подневольным, я присоединился к сборам Тюменской Федерации Альпинизма. 26-го декабря самолет (более похожий на маршрутку в час пик) оставил за кормой залитую дождем предновогоднюю Москву и, пролетев три часа навстречу ночи, приземлился в присыпанном свежим снежком морозном Бишкеке. Несколько припухшие от конфликта желаний - нашего поспать и стюардесс нас накормить и напоить - мы (я, Саша Быков, собирающийся с Женькой крошить пятерочный лед, и Денис, с которым мы только познакомились и который тоже ехал на тюменские сборы) выгрузились из самолета и вгрузились в микроавтобус Сан Саныча, который забрав Олю с Таней (врача и завхоза сборов), а так же килограмм 100 овощей, доставил нас в альплагерь Ала-Арча.

Солнце еще ныкалось за склонами Теке-тора и Бокса, а нас уже построили по росту и разделили на отделения, которых оказалось два - новички и мы, третьеразрадники (ну и толпа старших разрядников, разумеется). Наше отделение состояло из 8-ми человек: я (Паша), Денис, Леша, Роза, Дима, Вера, Рустем (приехал только 30-го) и инструктор Андрей. В ходе составления боевого плана Денис запугивал нас ужасами пути к приюту Рацека и настаивал на том, чтобы побольше сходить до 5-го числа (он уезжал 6-го), поэтому (а может и еще по каким неведомым причинам) план получился достаточно резкий: 28-го делаем забросу на Рацека и спускаемся, 29 заносим остальное на Рацека, 30 - идем на Коронские ночевки и 1-го - на восхождение, сразу на Корону первую 3а. И далее как получится - Изыскатель по центру 3б, Короны 2-3 3а. Некоторая порочность плана сходу бросалась в глаза, но на мои предложения

  • сходить-таки открывашку на Учителя Сан Саныч с Андреем сказали, что мы лучше проведем ледовые занятия
  • спуститься между восхождениями отдохнуть в Ала-Арчу участники сказали, что потом переться обратно на Рацека (а то и на коронские) это слишком тяжко.

Учет снаряжения показал, что его у нас некий недостаток: было всего две веревки (при этом оказалось, что Тимур по мейлу всем говорил, что веревки брать не надо - их мол навалом), несколько утешало что у новичков всего полторы веревки, посоветовав им разрезать длинную пополам, чтобы получить три одинаковых, мы заказали у Сан Саныча еще 50 метров веревки и сколько-нибудь закладушек на всяк случай.

Оставшийся день мы бездельничали, я, с некоторой грустью посмотрев вслед Жени и Саши, уходящих с легкой заброской на Рацека, решил слегка прогуляться. Низкое солнце уже оставило альплагерь в тени, но на южных склонах жарило вовсю. Погода стояла ясная, и двухцветные горы - бурые с юга и белые с севера - ласково и снисходительно посматривали вниз.

На следующий день стало ясно, что, хотя день длится всего 10 часов, никто никуда не спешит, участники с трудом встают через час после рассвета и собираются по 2 часа. В ходе заброски так же оказалось, что физическая форма в отделении сильно варьирует - участники тратили от 4 до 6-ти часов на подъем до Рацека.

Спустившись вниз, я обнаружил, что дверь нашей комнаты уныло болтается на ветру, а внутри пусто как в холодильнике. Кухня, впрочем, была заперта. Сделав несложное умозаключение, я отправился на скалы искать новичков. Они там действительно обнаружились и, с гордостью продемонстрировав 2 сломанных скальных молотка, сказали, что ключ от кухни лежит внизу на электрическом счетчике...

Вечером у меня произошел следующий разговор с одним из участников:
Я: если б завтра пораньше выйти, можно было б успеть позаниматься на льду
- да ну-у, ходил я на эти занятия - от них никакого толку. Чтобы лезть по льду, надо быть очень сильным.
- не понял, а кто ж тогда на Изыскателе перила вешать будет?
- инструктор, разумеется.
- не, я так не пойду, одну веревку я точно хочу сам пролезть.
- ну тогда мы будем лезть до ночи...

29-го выйти рано не получилось. Равно как и провести занятия. Не дождавшись остальных, я ушел где-то в пол-одиннадцатого. Наверху меня встретили Саша с Женей, у которых как раз доваривался суп с слегка помороженной картошкой. Женя сломал кошку и вовсю проклинал гривель. Они выдали мне рацию, чтобы завтра не скучать на Учителе. Поторговавшись с киргизами и сбросив цену до 400 сомочеловекодней, я отправился заниматься хозработами - колоть лед и греть воду. Через пару часов начали подходить остальные. По моему предложению решили на коронские идти 31-го, а завтра провести ледовые занятия и отдохнуть.

Корона

Один из участников идти на лед вообще отказался, сказав, что ему лень, остальные несмотря на мои уверения, что 10 часов светлого времени - это мало, согласились завтракать не раньше 9-ти. Выйти из лагеря мы смогли только в 11. Ледопад был в тени и мы могли только завидовать ребятам, загоравшим где-то на склонах Учителя. Андрей выбрал небольшую (метров 8) примерно 60-ти градусную стенку блестящего голубого льда. Выдал мне фифы и, не смотря на мои жалобные вопли о том, что я этого ни разу не делал, загнал меня с нижней вешать веревку.
Ледовые занятия
Завинтив со страху ажно два промежуточных бура, я кое-как дополз доверху. Далее мы лазали по этой стенке с фифами и с молотками. Впрочем, скоро кто-то, слишком рьяно стучавший фифой об камень, основательно загнул ей конец. Энтузиазм народа был невелик, один из участников, потрогав лед один раз и убедившись, что пролезть не может, больше к нему не подходил, поэтому мне удалось полазать достаточно много, жаль, что стена была короткой, а Андрей не давал никаких советов относительно техники... Однако прогресс был на лицо - там, где в начале я с трудом пролез с фифами, в конце занятия, совсем обнаглев, я полез с голыми руками. Оказалось ничего сложного. Мы успели еще поделать самовыверты, но тут часы стали клониться к четырем и народ неожиданно засобирался, убедить граждан, что у нас еще два часа светлого времени, мне не удалось...

Здесь хочется сделать небольшое замечание. Это было единственное занятие. На нем были не все участники (один только в этот день приехал и поднялся на Рацека к вечеру, другой вообще не пошел). Один из участников показал полную неспособность ходить по льду круче 10 градусов. Мы вообще не поработали с веревками. В таком состоянии мы собирались через день, без открывашки, сходу идти на тройку (для некоторых первую)... но беспокоило это только меня.

Окрыленные своим успехом на Учителе, Женя с Сашей решили 31-го идти на Плотникова 4а (сломанную кошку Женя примотал резинкой от трусов), поэтому рация осталась у меня. А мы, пыхтя и отдуваясь, поползли по морене вверх, к коронской хижине. На леднике нас сильно не порадовал порядочный слой снега, но в целом путь оказался не столь долог. Кроме нас на хижину поднялась еще двойка из Твери, которая собиралась первого идти на Изыскателя по центру. Выходя на связь с Сашей в 18-00, я с удивлением понял, что они похоже уже 6 часов стоят на месте. Им все так же оставалось до конца пара веревок... Часов в восемь, отметив новый год где-то на дальнем востоке, мы завалились спать (все на нарах, а я на столе, поближе к еде). А в полдесятого наконец-то на крыльце раздался долгожданный грохот. Наступившая после этого тишина несколько меня озадачила и минут через 10 я пошел проверять в чем дело. На крыльце я обнаружил Женино тело, которое вяло реагировало на раздражители, но услышав, что внутри есть чай и сахар, оно несколько ожило. Через полчаса, выпив весь наш чай, сказав, что резинки от трусов еще хуже, чем гривель, и с трудом отбившись от Розы, которая хотела немедленно уложить их спать, ребята ускакали вниз.

Первого числа нового года в семь часов утра мы дружно выдвинулись вверх по сыпухе вдоль Коронского ледника. Тверь мы по-джентельменски пропустили вперед. По дороге мы чуть не потеряли Диму, который, не заметив, что шедшие перед ним участники зачем-то надели кошки, вышел вслед за ними на лед и резко сбросил метров 50... Женина спусковая тропа свернула в кулуар влево, Тверь ушла направо, а я поперся тропить прямо. Скоро, впрочем, подъем стал круче, а снег перешел в наст. Начало светать, солнце, пробиваясь сквозь скалы, окрашивало утреннюю дымку в инфернальные цвета, день обещал быть ясным. В мульде после второго взлета мы связались, прошли по границе льда и снежного козырька, пересекли ледник и подошли к бергу.
По дороге Рустем щелкнулся в оставленный кем-то здесь ледобур. А последний бодро его вывернул и присовокупил к нашим. Рустема берг отбросил, вторым на приступ пошел я, минут через 10 копания в снегу я-таки через него переполз, дошел до льда и забурился. Тут я вспомнил, что у меня плохо завязаны ботинки и под удивленные (плавно переходящие в злобные) взгляды начал не спеша их подтягивать.
После некоторого совещания с Андреем мы решили, что правильный кулуар что-то очень крутой и узкий, а если смотреть на него долго, то и вовсе нависать начинает, и пошли левее. Выйдя на полную веревку, я завинтил первый бур, и, следуя наставлениям, стал винтить второй, но он не входил. Решив, что дело в том, что он забит снегом (протыкалки у меня не было), я стал оттаивать его за пазухой, протрахавшись с ним с полчаса, я забил его примерно по резьбу, навесил на него петельку и крикнул - перила готовы. Подошедший Андрей сообщил, что бур был тот самый, подобранный... Дальше первым вышел Рустем и довершив начатое вывел нас совсем не на 3а на первую башню, а на 2а на вторую, а именно на перемычку. Все три веревки были заняты, по нижней жумарили, две другие были связаны и составляли вторые перила. На остатке от вторых перил я полез на левый черный жандарм. По цвету он был черный, а по структуре - дерьмовый: несмотря на зиму, разбирался на кусочки с такой скоростью, что было не понятно, почему он до сих пор тут стоит. На вершине жандарма у меня кончилась веревка.
Сделав станцию на каком-то, наиболее крупном бульнике, я некоторое время думал, что будет лучше - остаться на станции или выстегнуться... Потом крикнув, что перила готовы, но их лучше не грузить, стал ждать Андрея. Он сказал, что нижние перила закреплены внизу и последний участник уже ушел и что времени - 3 часа, поэтому пора вниз. А гору нам засчитают, на что все кроме меня согласились.

На следующий день Денис с Лешей решили, что пиво и баня их влечет больше горних вершин, и ушли, а мы предались безделью. Мои вялые попытки пойти на занятия были встречены молчанием. Снизу подошли новосибирцы, собирающиеся третьего идти на Лоу. Потом сверху спустилась Тверь, ходившая на первую корону. Несмотря на мои вчерашние объяснения, что левый кулуар совсем не тот, они-таки полезли именно в него.
- да точно тот, там петли каждые 10 метров, - весело сообщили они.

Третьего января мы решили выйти в 6. Нашей целью теперь был траверс 2-3 короны. От нас отпал еще Дима, который то ли отбил, то ли поморозил ноги, однако обещал сбегать на Рацека за едой, если оживет. К мульде подошли в первых лучах солнца, погода была похуже, чем первого, но волне ясная.
Тут выяснилось, что Веру по неясным причинам горнИт, однако она мужественно согласилась ждать нас у берга, а мы решили лезть-таки на первую корону, ибо быстрее. Рустем быстро перешел берг и сделал станцию у входа в кулуар.
Последний вел себя двояко, при стороннем взгляде на него казался простым и пологим, стоило же представить, что я по нему лезу, как он поворачивался примерно на 60 градусов и начинал хищно нависать. Встревоженный этим его поведением, я, пыхтя, поджумарил к Рустему и выразился в том смысле, что готов страховать.
- да ладно, лезь ты
- ну я тока что жумарил, устал типа, отдохнуть надо.
- ну и че, лезь - лезь.
- да что-то не охота.
- да и мне как-то лень, а очередь твоя.

Пришлось прицепить к себе рустемовские монстры и лезть. Кулуар оказался действительно совсем простой, но некое перенапряжение в голени убивало всю радость движения (Женька потом сказал, что я наверно неправильно ставлю ногу, но больше возможности проверить это не было).
Хорошо, что бур завинтить - эт не через плечо пюнуть, а то я б все свои три бура на первых 10 метрах забил, в итоге обойдясь одним буром и парой местных петель, я, бодро крикнув "надвяжи", вылез на перемычку. Закрепив веревку на древнючей конструкции, состоящей из нескольких веревок разной толщины и ржавого карабина с латунной муфтой, я стал ждать Рустема, гадая о нашей судьбе: нижняя веревка по настоятельному предложению Андрея была закреплена и вроде оставлена, а на вторые перила пошли оставшиеся 2 веревки.

Рустем, однако, приволок еще веревку (оказалось, что когда он нагрузил перила, им удалось отвязать то, что они надвязали). Некоторое время поссав под крюком, я-таки выкатил на колено и оказался на простых скалах, ведущих к вершине. Периодически щелкаясь в крюки, оставленные видимо еще первовосходителями, я продвигался вперед, памятуя про 80 метров в описании и что веревка у нас - полтинник, услышав "веревки 5", я бодро сделал перила и огляделся. Наверх вели ступеньки. Пока я думал нужно ли здесь страховаться, пришел Рустем с веревкой и сообщением, что остальные на перемычке и вверх не пойдут. В этот момент снизу начали доноситься жалобные вопли с общим содержанием типа "где вы?" и "нам тут холодно". На вершине было почти безветренно и светило солнце, поэтому мы сочли эти вопли за голоса призраков и решили не обращать на них внимания. Я-таки отцепился от станции, сделал два шага вперед и обнаружил огромную петлю, еще через пару шагов начался спуск... поискав еще минутку, я-таки обнаружил тур прям над петлей. По-быстрому наваляв записку как можно менее разборчиво (я толком не знал фамилий оставшихся на перемычке), мы поехали вниз.
На перемычке солнца не было и дуло. Призраки материализовались в виде одубевших Андрея и Розы. Ожидая Рустема, мы отправили Розу вниз, которая решила дюльферять "на прусике". С трудом убедив ее добавить к этому еще восьмерку, мы стали думать, что бы еще улучшить на станции. Решили поменять петлю, отковыряв для этого кусок от веревки, по которой едет Рустем (оказалось, что камнем можно отрезать веревку не сильно медленнее, чем ножом). В итоге ее конец повис где-то в метре от земли, мы озабоченно завязали на ней узелок и сделали вид что так и было... потом в кулуаре еще застряла веревка, а на спуске немного замело, но это в целом не важно. А с шести вечера, как стемнело, мы могли наблюдать фонарики новосибирцев на Лоу. В домик они пришли только к трем.

На следующий день мы опять пинали балду, о занятиях я даже не заикался. Спустившиеся с Плотникова тюменцы отобрали у нас их сало (которое Дима вчера по ошибке принес с Рацека). Подошли Женя с Сашей, оснащенные двумя запасными дужками для кошек. Они собирались на Лоу.

Пятого с утра несколько мело и немного туманило, но еще более грозные в мутном лунном свете горы были видны ясно. Женя с Сашей, сказав что тройки ходятся в любую погоду, в 5 утра ушли под маршрут, а мы (Роза и Вера зачем-то пытались отговорить нас идти, ссылаясь на плохую погоду, хотя сами в итоге пошли) собравшись только к пол-седьмого связались и поползли по леднику. Снегу было от по колено и выше, и он был покрыт мерзким настом. Зато радовали фонарики неспешно поднимающиеся к перевалу - значит нам меньше тропить. На морене вперед вышел Рустем и вывел нас на тропу, протоптанную новичками, которые шли на Бокс. Тропа шла странно - то по всем правилам вертикально вверх, то лихо подрезая склон мощным серпантином.
Проклиная бесстрашных новичков, я постарался идти побыстрей. На перевале меня поджидал Рустем, новички, подобно горным козлам не связываясь, лихо поскакали по (в лоб кажущимся почти вертикальным) скалам. Подошедший Андрей, глянув на Теке-тор, сказал, что он лавиноопасный и стал настойчиво предлагать пойти на Бокс.
Убедив его что на Боксе просто необходим хоть один френд (которого у нас не было) мы таки пошли на Теке-тор. Помесив снег, который начал доходить до поп, мы подошли к первому бергу. Через берг вел не то чтобы мост, а просто-таки плотина. Снега было навалом, и движение по нему не представляло никакого труда, кроме опасения съехать вместе с ним в берг. Поэтому пару раз устроив археологические раскопки, я докопался до чего-то, похожего на лед. Бур входил в него как в масло, поэтому особого доверия он не вызывал. Тут до меня дошло, что тропа, по которой я шел, была уже следом не человека, а здоровенного кома снега, съехавшего откуда-то из-за второго берга. Склон за вторым бергом казался немного круче, но вряд ли сложнее. Вообще при таком количестве снега никакой трудности тут похоже не было. Андрей опять начал говорить, что все лавиноопасно и что мы вообще стоим на козырьке (что впрочем оказалось неправдой), мне как-то тоже стало стремновато, тем более что это мешение снега не обещало ничего интересного (склон был примерно такой же крутизны, как подъем на перевал). Вдвоем мы убедили Рустема, который, впрочем, сказал, что если ему гору не засчитают, то он дальше хоть один пойдет.

И мы резво почесали вниз. Только на леднике мне стало как-то поспокойнее, не знаю, была ли реально лавиноопасность, но у страха глаза, как известно, размера порядочного. Мы с Рустемом решили валить сегодня же вниз (Женя с Сашей по связи сказали уже, что на Лоу не пошли, и тоже отчалили вниз) - погода портилась, еда кончалась и Коронские нары порядком надоели, да и сборы шли к концу. Когда я уже выходил, Рустем зацепился с кем-то языком, потому я побежал один - было уже четыре и оставалось всего два часа светлого времени. На Рацека Женя сказал мне, что Саня внизу и что он собирается уезжать сегодня, что придало мне особенного ускорения. В начинающихся сумерках, тумане и снегу я покинул Рацека. Семерки и атмосфера сгущались, поэтому когда внизу появились смутно движущиеся тени, это показалось даже естественным.

Предводительствовал тенями Чорный Альпинист, освещавший себе путь выключенным фонарем. Правда, при ближайшем рассмотрении он оказался Мишей Тереховым. Он пообещал кончить или родить ежа. Возможно, теперь на Рацека кроме кошки живет еж. Последние километры тропы оказались больше похожими на каток, зато туман со снегом куда-то делись и на небе замерцал млечный путь в окружении ярких южных звезд. Проходя мимо ресторана я с некоторой гордостью и пренебрежением посмотрел на двигающиеся там фигуры - небось мол в лакированных ботинках и галстуках - а сидящие там тюменцы (в ожидание горячих мантов... или мант..?) с сочувствием поглядели на меня. В бараках я никого не нашел (все ели манты), на метеостанции Сани тоже не было, зато там меня напоили пивом.

Потом я вспомнил, что ключ от кухни лежит на счетчике. А в кухне оказались оставшиеся с нового года салаты.

Такси приехало к двенадцати, и мы укатили в аэропорт. А за спинами остались горы - облитые холодным звездным светом горы Ала-Арчи.

PS. В зачетке у меня добавилось ажно 4 горы: нехоженая открывашка на Учиталя, первая Корона, вторая Корона (это видимо за первую попытку...) и Теке-тор...

Мазин Павел. Фото автора, а также стыренные
без всякого разрешения у Рустема, Дениса, Веры...


Теги: Тянь-Шань

Возврат к списку